0 Вчера нашел в сети резко негативную рецензию Сергея ЧЕРЕДНИЧЕНКО в «Литературном обозрении» на «Прохождение Венеры по диску солнца», есть такая повесть у Крапивина. Рецензент пишет, что сюжет банальный и предсказуемый, герои ненастоящие, мальчик слишком правильный и на всамоделишных детей не похож совсем. Дальше идут сетования, что вот де Крапивин исписался, а раньше ведь создавал таких сложных и противоречивых героев. «Крапивин определённо не аналитик детства, а его выдумщик; ещё одним существенным минусом можно считать то, что Крапивин впадает в сентиментальность, и чем ближе к концу романа, тем больше; плохо, что почти все романы (как фантастические, так и реалистические) Крапивина строятся по одной и той же схеме, повторяются ситуации, герои перетекают из одного романа в другой, меняются только их имена". Ну, не берусь спорить, рецензент во многом, видимо прав.
«Но не столько эта сюжетная линия привлекает внимание в "Прохождении Венеры...". Всё-таки Крапивин не детективщик, а детский фантаст, и, следовательно, роман о ребёнке. О мальчике. Точнее, о мальчике, который, как выясняется по ходу действия, сначала был мальчиком, потом погиб и, оказавшись на том свете, стал ангелом, но очень хочет снова стать мальчиком. Мальчика-ангела автор назвал Вовкой, и эта непритязательность имени многократно подчёркивается, так и видишь пожилого Крапивина, ликующего оттого, что ангела могут звать Вовка…».
Странно, что самое главное наш рецензент вообще не углядел. Просто не заметил слона в посудной лавке. Этот роман вовсе не о мальчике. Роман о любви. Точнее о влюбленности. Романтической влюбленности тридцатилетнего Ивана в мальчика Вовку Тарасова. Нет, в романе нет ни слова о сексе или чем-то низменном. Да и как может быть низменным такое высокое чувство… Но драма, которую развернул Крапивин, не уступает по накалу страстей Шекспиру.
Начнем с сюжета. Некий Иван, женат, тридцати лет, попадает в тяжкую жизненную ситуацию. Детский журнал, где он не только работник, но и соучредитель, признан банкротом. Рейдерским захватом имущества руководит друг детства Ивана некий Стас Махневский, который объясняет – дружба дружбой, а бизнес бизнесом. Иди-ка Иванушка продавай квартиру, дабы покрыть долги. Отчаявшийся Иван понимает, что жизнь кончилась, лежит на диване, глушит коньяк, расстреливает посуду из пневматического пистолета и подумывает о самоубийстве. Но очень кстати вспоминает, как мама рассказывала в детстве про ангелов-хранителей и восклицает (про себя) «Ну где же ты, где ты?». И ангел сваливается ему на голову в виде мальчишки по имени Вовка Тарасов. С нечесаными волосами, поцарапанными коленками и грязными пятками. Прислан небесными сферами на помощь. Мальчик как мальчик, умер два года назад, попал на небеса, а теперь вот получил задание, тем более, что пацан очень скучал по Земле…
Собственно, с самого начала Иван не вполне равнодушен к детям, не даром своей профессией он выбрал «Звонкое утро». На всякий случай автор создал герою жену Лидию. Но что это за жена? Во-первых, железная леди. Массажистка с великолепным маникюром, который так вовремя просвечивает через тонкие колготки. И явно сделан не где попало, а самом шикарном маникюрном салоне manicure-kzn.ru. Бизнес-леди с богатой клиентурой. Точная, как часы и абсолютно лишенная романтики. Во-вторых, этой странной жены практически никогда нет дома (видимо, чтобы не мешала). В-третьих, очевидно, что Ивану она на дух не нужна, в редких случаях ее появления на страницах романа ни одного нежного вздоха в сторону Лидии не происходит. И, наконец, автор нам дает понять – если Иван потеряет квартиру, то и жену тоже. Любовью тут и не пахнет.
Вначале Иван еще не вполне осознает пробуждающееся чувство, да и считает мальчика галлюцинацией. И все же отправляется покупать для этой галлюцинации одежду. А по дороге домой уже проскальзывает – как жаль, что мальчишки на самом деле нет.
Дальше уже однозначно. Мальчик отправляется по своим ангельским делам к подлому Стасу Махневскому, а Иван не находит себе места. Настолько, что отправляется бродить по городу. Нет, он нервничает не за исход дела, не о своей потерянной квартире, все его мысли о Вовке Тарасове, мальчике с голубыми глазами, копной светлых волос и поцарапанными коленками. Он даже не выдерживает и набирает на телефоне слово «Вовка»…
А ведь влюбленность и определяется как непрерывное желание быть рядом с объектом любви, беспокоиться и заботиться о нем, даже при недолгом расставании неотступно думать все о нем же... К сожалению, ни в русском, ни в английском языке нет оттенков у этого слова – любовь. А вот греки с их десятком разных наименований для всех оттенков этого чувства – от простой привязанности до возвышенной любви-дружбы – Ивана поняли бы сразу.
Дальше – больше. Ночью Иван не может и не хочет быть с Лидией. Во-первых, стесняется мальчика, хотя тот в другой комнате. Во-вторых, она ему нафиг не нужна. Он не может заснуть. Он боится, что мальчик исчезнет. Наконец, он отправляется пообщаться по душам со своим ненаглядным ангелом…
Конечно, мальчик – типичный крапивинский «бисенёнок», совершенно непохожий на обычных мальчишек. Зато действительно перетекающий из романа в роман. То он Фаддейка Сеткин, то Юрик Журавин, то Игнатик, ну и наконец наш Вовка Тарасов. Романтичный фантазер, тонко чувствующий и понимающий малейшие оттенки человеческих отношений. Светлая мечта писателя. А еще Вовка удивительно несчастный ребенок, которого никто и никогда не любил. И Вовке любить было некого, до встречи с Иваном он был привязан только к дому, где провел детство.
Трагедия движется по нарастающей. Мальчик (в отличии от жены) невероятно близок Ивану по духу. Он, распахнув глаза, слушает его истории. И даже немного учит жить тридцатилетнего мужика. И при этом оба понимают, что расставание неизбежно. Все время они проводят вместе. Мальчик ведет взрослого в свой сказочный мир. Взрослый поверят ребенку самое дорогое – повесть о друзьях своего детства. И свою мечту, таинственно связанную с астрономическим событием - прохождением Венеры по диску Солнца. Однако автор не уходит в пошлость взаимной любви. Да, для Вовки тридцатилетний Ваня друг, но не более.
А Иван, не в силах противостоять неизбежности, мечтает хотя бы о фотографии… но вот беда, ангела нельзя запечатлеть ни пленочным, ни цифровым аппаратом. А когда время подошло и Вовка отправляется обратно на свои небесные поля, Иван посреди ночи (!) отправляется на кладбище в надежде найти Вовкину могилку с фотографией-медальоном. Тут и наступает кульминация. Сначала Вовка бросается под пули, чтобы спасти Ивана от верной смерти. А потом Иван отдает свою жизнь, чтобы оставить мальчика на Земле. Выполнить его самое заветное желание. Что может быть прекраснее этой взаимной жертвы?
Конечно, все книги Крапивина наполнены светлой любовью к мальчикам. Но столь страстная поэма из-под его пера вышла впервые. И позволить себе такое мог лишь именитый писатель. Другого бы давно сожрали.
Разумеется, я уже слышу завывания одуревших каннибалов нашей омерзительной цивилизации «Любовь?! К мальчику?! Разорвать, уничтожить, сжечь, кастрировать, растоптать!!»
Должен разочаровать тупо орущего обывателя – любовь существует только одна. Как и свежесть. А если осетринка второй свежести – она, извините, тухлая. И если вы не любите мальчика Вовку Тарасова, то вы немножко урод. А если завываете, то урод уже на полную катушку. Урод, не способный на жалость и сострадание. А потому льющий свои испражнения на самое возвышенное чувство, которое есть у человека.
