0 Бородатый анекдот вместо эпиграфа:

В советской школе ввели уроки сексуального воспитания. Учитель:

Дети, сексология – это наука о любви. Какие есть виды любви? Любовь мужчины к женщине, но вам об этом рано, это в старших классах будете проходить. Есть еще любовь мужчины к мужчине и женщины к женщине, но это болезнь, это в мединститутах изучают. Поэтому мы с вами займемся любовью к Родине, Партии и Правительству!

В России решили заняться патриотизмом ребятишек. Идея не однозначная, есть сторонники, есть противники. В конце концов фашисты тоже были патриотами, и гитлерюгенд весьма успешно этот патриотизм возносил и воспитывал. Однако спор в основном ведется о том, какой сорт патриотизма будут воспитывать в наших отпрысках. Типа власти могут ведь привить совсем нехороший патриотизм, что подразумевает наличие патриотизма правильного. Каждый должен любить свою Родину и быть ее патриотом.



Но существует ли патриотизм правильный?

Корни патриотизма в двух эволюционно сформированных механизмах психики. Первый именуется парохиализм, то есть предпочтение, которое оказывается особям из своей группы перед чужаками. У мальчиков это свойство появляется к семи годам, и особенно сильно в подростковом возрасте.

Наши братья приматы тоже весьма патриотичны. Например, они всегда готовы сплотиться против соседней стаи, для чего забыть обо всех внутренних раздорах. И разорвать толпой какого-нибудь заблудившегося соседа.

Подростки обожают создавать группы и даже банды, где все охвачены братской любовью друг к другу. При этом все посторонние – это враги. Чем выше уровень вражды, тем сильнее дух боевого подросткового братства.

Однако в отсутствии врага патриотизм становятся излишней роскошью. Приматы и люди в условиях стабильного мира перестают страдать любовью к ближним и занимаются тем, к чему предназначены природой – дерутся между собой за самок и ресурсы. Такую жизнь не назовешь особо приятной. Жить без врагов тяжко, так как это жизнь и без друзей. Потому появились суррогаты врага, способные вызвать почти те же чувства, что и враг настоящий.

Самым известным суррогатом стал футбол. Игра на самом деле нудная до чрезвычайности, бешено популярно именно по тому, что собирает многотысячные стадионы болельщиков, патриотов команд, которые с огромным энтузиазмом бьют друг другу морды после матча. Здесь имеются все признаки – одинаковые костюмы и боевые раскраски, единоборство с противником, ну и членовредительство, конечно, тоже.



Можно вспомнить и такие милые проявления патриотизма, как еврейские погромы с выкидывание детей в выгребные ямы, массовыми изнасилованиями и грабежами. Человек горазд на подобные развлекухи.

Что подразумевает под собой воспитание патриотизма? Цель – доказать, что свои лучше всех.

Что именно свои ученые все открыли на самом деле – от кремневого топора до атомной бомбы, а враги все украли и все присвоили. Что свои правители были честны, мудры и справедливы, а несвои – подлы и коварны. В крайних формах можно даже сказать, что мы были на Земле первыми людьми, а все остальные – это разные предатели и сепаратисты, которых мы отторгали в течении миллионов лет, но не убивали из милосердия.

При патриотизме особенно сильно выправляется и кастрируется история. Именно патриоты придумали, что свою историю надо изучать гораздо тщательней, чем чужую. Поэтому американские школьники искренне полагают, что в России медведи ходят по улицам, а люди ездят на извозчиках.

А что мы знаем об американской войне за независимости? О борьбе Севера и Юга? О генерале Ли, об Аврааме Линкольне и Джордже Вашингтоне? В школе мы это проходили настолько мельком, что хорошо, если вообще слышали о таких событиях, а с американскими персоналиями знакомы в основном по портретам на долларах…

Между тем история человечества вовсе не сводится к войнам, как считают патриоты. История человеческой мысли, великих открытий и свершений гораздо важнее, чем кто кого и когда побил в очередной заварушке во время захвата земель и рабов.



Впрочем, грабежами и захватами всегда занимаются они, мы же исполняем свою историческую миссию справедливости. Но история пишется патриотами, которым нет дела до науки и открытий. Тем более, что наука вообще не имеет национальной принадлежности. Поэтому высокопатриотичные страны всегда к ученым относятся со здоровым скепсисом. Эти ренегаты, пацифисты, космополиты нации не нужны.

Что было с науками в Китае Мао Цзедуна? В Камбодже Пол Пота? В Северной Корее?

Для тех, кто будет уверять, что в СССР с науками все было хорошо, хотелось бы напомнить. В 1936 году ЦК КПСС запрещает психологию как буржуазное направление. Запрет генетики и лжеучение Лысенко изничтожили отечественную биологию. Объявление кибернетики продажной девкой империализма сделало невозможным производство компьютеров.

В результате пришлось воровать компьютерные технологии, так как без них не способны летать ракеты. Кстати, когда были изобретены печатные платы и микрочипы, мы даже уворованное не смогли воссоздать. Такова плата за патриотизм.

Но главным для патриотизма всегда становятся враги, с которыми надо вести войну. Справедливую, освободительную или даже священную. Поэтому патриотизм всегда воспитывают на примерах предыдущих войн. На подвигах предков. Конечно, тщательно подправив историю – враг должен превратиться в сборище монстров, свои же – ангелы с огненными мечами, добрые, суровые и справедливые.

В патриотическом воспитании очень важны примеры. Идеал, к которому стремиться. Это герои, отдавшие жизнь за товарищей, за государство, за идею и за вождя.

Вождизм – второй сформированный эволюцией механизм психики, на котором основан феномен патриотизма. Наши братья приматы не только боятся своего вожака. Они его обожают и боготворят. Иначе как бы вожак повел их за собой в смертельно опасной ситуации?

Гитлер, Сталин, Мао, Пол Пот – весьма яркие проявления потребности простого человека в вожаке. Кстати, в отсутствии реального вожака его приходится замещать выдуманным. На это теплое место очень подходит Господь Бог во всех его вариантах. Ведь не даром христиане говорят, что Бог – это любовь. Совершенно верно. Любовь к великому и могучему Вожаку, сверх Альфа-Самцу… Почему все церкви мира так ненавидят многобожие? Правильно, когда богов несколько, то нельзя эксплуатировать наше животное желание обожать Вожака.

Так что же такое патриотизм? С точки зрения эволюции – древний инстинкт войны, необходимый для превращения человека в героя, готовое отдать самое дорогое – жизнь – за свое племя, свой город, свою страну и своего Вождя. Инстинкт абсолютно необходимый в течении долгих миллионов лет, когда война была главным способом выживать в конкуренции с соседними стаями, племенами, народами.

Проблема в том, что мир изменился. Ныне не нужно выстраивать на поле боя легионы или затыкать грудью амбразуру с пулеметом. Война технологична. Но не в том главное. Просто сейчас конкуренция не на уровне драк каменными топорами или атомными ракетами. Сейчас все решает наука. У кого ученые, у кого открытия, у кого технологии – тот и выигрывает в бесконечной борьбе.

Патриотизм тих превращается в атавизм, в рудимент, вроде копчика – остатка хвоста, которым наши очень древние предки цеплялись за ветки деревьев. Но мы спустились с пальм, и хвост стал не нужен…

Проблема в том, что психика наша не изменилась с доисторических времен. Человеку все так же нужен враг, Вожак, борьба, герои и жертвы. Иначе – хандра, разложение, депрессии, мелкие свары и склоки.

Как результат – социальные катастрофы. Гражданские войны. Ибо жить без войны мы не можем. Мы – ее дети. Самая яркий пример - Сирия, социальный взрыв инстинктивного патриотизма.

Кстати, патриотизм всегда ведет к сужению сознания. Патриот – то же сексуальный серийный маньяк, только орудующий в другом направлении. Вот как описывает Цвейг всеобщее патриотическое безумие, охватившее Европу перед первой мировой войной:

«Францию и Англию "завоевывали" в Вене и Берлине, на Рингштрассе и на Фридрихштрассе, что было значительно проще. На магазинах должны были исчезнуть английские, французские надписи, даже монастырь "К ангельским девам" вынужден был переменить название, потому что народ негодовал, не подозревая, что "ангельские" предполагало ангелов, а не англосаксов. Наивные деловые люди наклеивали на конверты марки со словами "Господь, покарай Англию!", светские дамы клялись, что, пока живы, не вымолвят ни единого слова по-французски. Шекспир был изъят из немецкого театра, Моцарт и Вагнер из французских, английских музыкальных залов, немецкие профессора объявляли Данте германцем, французские Бетховена - бельгийцем, бездумно реквизируя духовное наследие из вражеских стран, как зерно или руду.

Не довольствуясь тем, что ежедневно тысячи мирных граждан этих стран убивали друг друга на фронте, в тылах вражеских стран поносили и порочили взаимно их великих мертвецов, которые уже сотни лет тихо покоились в своих могилах. Помешательство становилось все более диким. Кухарка, которая никогда не выезжала за пределы своего города и после школы никогда не открывала никакого атласа, верила, что Австрии не прожить без Зандшака (крохотное пограничное местечко в Боснии). Извозчики спорили на улице, какую контрибуцию наложат на Францию: пятьдесят миллиардов или сто, не представляя себе, что такое миллиард. Не было города или человека, которые бы не поддались этой ужасающей ненависти. Священники проповедовали с амвона, социал-демократы, которые за месяц до того заклеймили милитаризм как величайшее преступление, теперь витийствовали, где могли, еще больше других, чтобы не прослыть, по выражению кайзера Вильгельма, "странствующими подмастерьями без отечества". Это была война наивного (ничего не подозревавшего) поколения, и именно неподорванная вера народов в правоту своего дела стала величайшей опасностью.

Постепенно в эти первые военные недели войны 1914 года стало невозможным разумно разговаривать с кем бы то ни было. Самые миролюбивые, самые добродушные как одержимые жаждали крови. Друзья, которых я знал как убежденных индивидуалистов и даже идейных анархистов, буквально за ночь превратились в фанатичных патриотов, а из патриотов - в ненасытных аннексионистов. Каждый разговор заканчивался или глупой фразой, вроде "Кто не умеет ненавидеть, тот не умеет по-настоящему любить", или грубыми подозрениями. Давние приятели, с которыми я никогда не ссорился, довольно грубо заявляли, что я больше не австриец, мне следует перейти на сторону Франции или Бельгии. Да, они даже осторожно намекали, что подобный взгляд на войну как на преступление, собственно говоря, следовало бы довести до сведения властей, ибо "пораженцы" - красивое слово было изобретено как раз во Франции - самые тяжкие преступники против отечества.»

Но это, увы еще, не все, на что способен патриотизм.

Во французской провинции Орфэ на деревенской ярмарке местный муниципальный советник осмелился читать французскую же газету, где рассказывалось о проигранном Францией сражении. В порыве патриотизма в несчастного советника воткнули крючья от мясных туш и таскали по площади, а потом швырнули живьем в костер. В угаре чувств местные патриоты рвали зубами и глотали обугленное человеческое мясо… Франция есть все же Франция, быд суд и 27 патриотов, сожравших советника, повесили на том самом месте, где раньше пылал их жертвенный костер. Однако подростки Пол Пота пожирали мясо своих убитых врагов на полях сражений Кампучии совершенно безнаказанно.



Да, патриотизм способен разбудить то настоящее, страшное, звериное, что глубоко спрятано в человеке…

Конечно, есть еще любовь к родине и языку. Да, я люблю родную природу. А еще я люблю море, тундру, горы, пустыню,и все это - природа неродная. Я люблю дворы моего детства, только их давно снесли и застроили небоскребами. Нет больше и школы, в которой я учился. Язык? Язык - это наша тюрьма, ибо мир говорит по-английски. А главное - по английски написаны все научные работы. И мне очень жаль, что я этот язык плохо знаю. Но очень люблю. И поверьте, что английский в выразительности ни чем не уступает русскому. Народ? Я должен любить все эти массы вороватых чиновников, полоумных мракобесов и алкоголиков-тунеядцев? Увольте. Не имеет любовь к родине отношения к патриотизму.

Зато патриотизм заставляет нас считать свой язык лучшим, народ - самым духовным, природу - самой прекрасной. Не надо ставить все с ног на голову и путать причины и следствия. То есть грубо искажает наши представления о реальности.

Патриотизм создает из разумного человека пушечной мясо. К сожалению, иногда такое необходимо. Например, во время последней войны. Однако стоит ли будить в делать это с детьми сейчас?

Может быть да, чтобы научить им хотя бы управлять этой животной сущностью и не жрать человечину на полях сражений. Например, мальчишки любят драться. Мы всегда говорим, что проблемы надо решать не кулаками. Но на самом деле драться в детстве необходимо.

Мне довелось беседовать со многими заключенными, которые избили человека до смерти. Часто это были вовсе не уголовники, а добропорядочные семьянины, менеджеры, служащие. Все они говорили одно – после первого удара сознание будто выключилось. Они вообще не могли понять, почему убили человека.

А суть проста. С первым ударом просыпается древний животный инстинкт забить врага. Мы к нему не готовы, так как не научены им управлять – и вместо этого он начинает управлять нами. То же и с патриотизмом – стоит научить ребятишек справляться с этим чувством, дабы избежать страшного…

Хотя может быть, и нет, ибо полей сражений в современном мире не шибко много, а воюют в основном ракетами и беспилотниками.

Проблема в том, что большинству патриотизм необходим. Это социальная потребность, так как человек – дитя войны. Не верьте, что труд создал человека. Трудится умеют и животные. Человека создала война. И еще тот самый патриотизм, без которого нельзя было выжить последние стони тысяч лет.

И все же стоит подумать, ведь может быть патриотизм можно заменить чем-то более продуктивным? Например, наука не знает государств и границ, так не лучше ли развивать ее, а не звериное желание бить морду соседу?

Это все только вопросы, ибо ответов на них пока не существует. Однако занимаясь патриотическом воспитанием, хорошо бы понимать, что именно мы воспитываем. Ибо патриотизм не делится на сорта и категории…