Мораль – это система запретов. Однако это не законы, грозящие отступнику тюрьмой, а всего лишь перечень стыдных поступков. Стыд и гордость – древние эмоции, сформированные эволюцией у социальных животных. Маленький ребенок усваивает, что писать в штаны стыдно, надо проситься в туалет. Школьник – что нельзя доносить на товарищей. Как полагает Ганс Айзенк, именно стыд лежит в основе понятия совести. Усвоение основной системы понятий о постыдном происходит в подростковом возрасте. Можно даже сказать, что детство и юность - критический возраст усвоения морали.

К примеру, ни в одном государстве мира нет эффективной исправительной системы для преступников. То, что не было заложено в детстве, привить в последствии невозможно. Большинство заключенных совершенно не мечтает вновь оказаться в тюрьме. Они искренне уверенны, что впредь не будут воровать и грабить. Однако ничего не получается. Почему?

Дело в том, что решение о поступке принимается отнюдь не на сознательном уровне – это было бы слишком долго. Наш мозг мгновенно проверяет любое будущее действие на постыдность. Например, выйти голым на улицу стыдно, и вам не надо долго размышлять об этом. Мозг попросту ставит мощный эмоциональный запрет. Для преступника красть не стыдно, эмоционального запрета нет. И никакие соображения о последующем возможном наказании его не остановят.

Кстати, в детстве можно сделать моральную прививку, то есть заставить испытать ребенка чувство острого стыда. Моя прабабушка у возрасте пяти лет украла яблоко в лавке (вряд ли она понимала, что это кража). Однако прапрадед не ограничился внушением, а повернул экипаж и повез ребенка извиняться. Я в возрасте десяти лет украл шарик от пинг-понга (великая ценность моего детства). Этот стыд остался со мной на всю жизнь и это была единственная кража в моей жизни. Такие прививки очень действенны для детей, но, конечно, не для подростков.

Однако моральные запреты совсем не так безвредны, как кажется. Женщину забили камнями – она нарушила моральный запрет. Сделала себе страничку в фейсбуке. Ну это же дикость, скажем мы, но в цивилизованном обществе такого  нет! Еще как есть, просто мы не замечаем своих запретов, считая их естественными.

Первое, что усваивает ребенок – запреты писать и какать в штаны и постель. Вспомните, как жутко переживают стыд дети, страдающие энурезом.  Пользоваться туалетом и не испражняться прилюдно – запрет разумный. 

У старших мальчиков появляются поллюции, и это постыдно, так как очевидно из темных пятен на простынях. Если трусы ребенок может постирать сам, то с постельным бельем все намного сложнее. Стоит иметь легкую возможность смены грязного белья, поэтому необходим купить постельное белье в кроватку ребенка и дать ему возможность менять его свободно при необходимости.  

Однако мощнейшие табу, связанные с наготой и  гениталиями, разумными никак не назовешь.

Но может быть они нужны, чтобы сохранить ребенка от слишком ранней сексуальности? Да ничего подобного. Первые серьезные сексуальные игры самое позднее начинаются у детей в 9-10 лет, а в 11 – первые сексуальные контакты со сверстниками, причем у мальчиков чаще всего гомосексуальные. Между тем еще Майкл Стормс установил, что сексуальные фантазии в детском возрасте формирую будущую ориентацию, и хорошо, если это будет лишь безобидная гомосексуальность. Что вы знаете об эротических фантазиях своего чада, когда оно тайно занимается онанизмом? Держу пари, ровным счетом ничего.

Запретная тема привлекательна, она становится особым секретным миром, куда стремятся проникнуть. Но тема постыдна для обсуждения с родителями, учителями, вообще взрослыми. Сексуальная жизнь ребенка остается за семью печатями для всех, кроме сверстников. Нездоровое любопытство, пошлость и скабрезности, полное отсутствие правильной информации у ребенка о важнейшей стороне жизни человека – вот лишь часть огромного клубка проблем, рожденного нашей собственной дикостью.

В племенах аборигенов голыми и дети, и взрослые, причем к семи годам ребенок знает о сексуальной жизни практически все. Ладно, дикари нам не пример, они ведь еще и людей кушают иногда. Но исследования показывают, что дети натуристов (нудистов) гораздо меньше интересуются половыми вопросами и гораздо реже страдают сексуальными дисфункциями, став взрослыми.

Моральные запреты формируются в префронтальной (лобной) коре правого полушария. В случае травмы или инсульта, пациент начисто лишается чувства стыда при полной сохранности интеллекта. Близкие в этом случае говорят, что он стал совершенно другим человеком. Он может мочиться прилюдно, прийти голым в церковь или хохотать на похоронах – хотя прекрасно понимает, что это делать нельзя.

Как утверждает Ганс Айзенк, люди совсем не одинаково усваивают постыдные запреты. Интроверты их усваивают быстро, а экстраверты трудно и долго.

Был проведен эксперимент со щенками на выработку чувства стыда к поеданию молочной овсяной каши. Щенки ее очень любили. Когда в комнате ставили две миски – одну с кашей, а другую с кормом для собак, щенки сразу направлялись к каше и съедали ее. Лишь потом они обследовали миску с кормом.

В эксперименте у миски с кашей сидел человек, который при попытке щенка есть, хлопал его между ушей свернутой в трубочку газетой. Это совсем не было больно, однако скоро щенки усвоили, что есть кашу постыдно, и если только собачий корм.

Тогда щенков заставили поголодать сутки, а потом запустили в комнату, где была миска с любимой кашей. Щенок находился в комнате один, но, понятно, за ним наблюдали. Было видно, что щенкам очень хочется каши. Они скулили, подползали к миске на брюхе, стучали хвостом, прижимали уши, но кашу не трогали.

В эксперименте требовалось установить, через какое время чувство голода возьмет верх. Были щенки, которые начинали есть уже через 20 минут, другим для этого требовалось несколько часов. Однако двое щенков вовсе отказались есть кашу, и эксперимент над ними прекратили по этическим соображениям – они могли умереть с голоду.

Независимыми тестами определили тип личности щенков, и оказалось, что стыдливые – глубокие интроверты, а самые бесстыжие -  ярко выраженные экстраверты. Потому не удивительно, что почти все заключенные тюрем –  тоже экстраверты.

Вот почему так важна система морали, вынесенная из детства. Сложность в том, что подростки впитывают уже вовсе не ту мораль, которую им пытаются навязать взрослые, а мораль компании своих сверстников. В первобытных обществах группы подростков всегда жили под управлением взрослых и естественным образом усваивали от них мораль племени. Сейчас это не так. Конечно, существуют подростковые клубы, секции, отряды. Но их слишком мало, настолько мало, что на жизни общества это не сказывается. Дикая полузвериная мораль асоциальных компаний – вот что получают дети в избытке.

Почему так? Дело в том, что само существование в условиях городов, сама цивилизация противоречит нашей биологии. Есть и другие причины. Надо отличать от мораль от нравственности, то есть стремления поступать достойно (в соответствии с понятиями о постыдном и правильном). В своем подавляющем большинстве люди нравственны. Однако наше общество не имеет всеобщей морали – к примеру, христиане полагают гомосексуализм омерзительным постыдным грехом, а гомосексуалы наоборот постыдной считают гомофобию. Хотя нам пытаются привить православие, однако в среде ученых религиозность воспринимается как вид психического заболевания, а некоторые христианские активисты наоборот призывают к массовому убийству «научных колдунов» (легко вспомнить, что такое уже было в Китае во времена культурной революции хунвэйбинов).

И все же при всех противоречиях разных систем морали, у них есть общие для всех принципы. Один из них - толерантность – способность воспринимать систему чуждой тебе морали и не пытаться силой навязать всем свои понятия. Кстати, к счастью толерантность у нас в крови. К примеру, наша мораль совершенно нетерпима к педофилии, когда речь идет о цивилизованном обществе. Однако сообщения о педофилии в первобытных культурах никого совершенно не трогают  и никаких чувств, кроме любопытства к экзотической жизни туземцев, не вызывают. Соблюдение своей морали мы требуем от тех, кто принадлежит, на наш взгляд, к нашему собственному сообществу. Поэтому наиболее острая вражда происходит вовсе не между мусульманами и христианами, а между суннитами и шиитами.

Примером удивительной толерантности может служить и тюремное сообщество, где вместе уживаются люди всех верований и совершенно разных культур. Основной принцип – верь во что угодно, делая все, что хочешь, если это не мешает другим. В какой-то степени тюрьма – самая свободная, терпимая и демократичная территория в России.

Надо понимать, что у наших детей в любом случае будет другая мораль, ибо мир развивается слишком стремительно. Моногамный брак, целомудрие, семейные ценности – мораль мохнатого средневековья. Дети выстроят свою, новую мораль, и главное – чтобы она была терпимой. Иначе нас вынесут на свалку, как старый хлам ушедшей эпохи.

Вспоминается забавная история из античных времен. Отец просит сына декламировать  гостям Овидия, но мальчишка заявляет, что это отстой и желает прочесть Апулея. «Какое моральное падение! , – восклицает отец – Куда катится наша молодежь!» О времена! О нравы!