1 «Подлость по отношению к детям не может быть законной» − эта фраза принадлежит детскому писателю Владиславу Крапивину. Именно законом у нас сейчас прикрывают такую подлости, и особенно страшно, когда это делает Уполномоченный по правам ребёнка.



После трагедии на Сямозере потребовалось срочно рапортовать, сколько «плохих» лагерей закрыли. Сколько педагогов посадили. Почти как в 37-м, когда сверху спускали расстрельные разнарядки. Масштабы, конечно, не те, но суть, увы, не изменилась... Под раздачу попал ролевой туристический лагерь «Золото Белого моря». В общем, ничего удивительного. Кроме одного. Травлю детей и взрослых возглавила госпожа Старшова. Уполномоченный по правам ребёнка Республики Карелия. Выполнила, так сказать, госзаказ.

Читая документ, подписанный этой дамой, не перестаешь удивляться. Вроде всё красиво – лагерь не зарегистрирован, несертифицированные продукты, нарушение норм питания, нет телефонной связи, плесень в палатках, лодки неправильные, аптечки неправильные, плохо с питьевой водой, не так разжигали костёр, не так готовили еду. Короче, нарушено всё, что предписывает Санитарно-эпидемиологическая служба.

К сожалению, в словах уполномоченной очень мало правды.

Лагерь существует 14 лет, имеет все регистрации, власти Карелии полностью в курсе. Все 14 лет. Дети и родители в восторге. Никаких ЧП, никаких болезней. Да, страшную и глубоко неграмотную инструкцию СанПина не способен выполнить никто. Она не выполнима в принципе, а ее доскональное исполнение просто опасно для жизни детей. В течении 14 лет инспектора это прекрасно понимали, а потому лагерь работал. Появился заказ, и лагерь начали закрывать.

Претензии госпожи уполномоченной выглядят как минимум забавными. Нет телефонной связи. Ну, во-первых, она всё же была. А во-вторых, у нас две трети страны не покрыты сотовой сетью. Там что, походы и лагеря не проводить? Всего лишь десять-пятнадцать лет назад мобильная связь вообще отсутствовала. А лагеря были и проблем с ними было существенно меньше.

Несертефицированные продукты. Ребята, эта претензия не по адресу. Лагерь не возделывал собственный огород и не имел мясо-молочной фермы. А всё, что продаётся на территории России, должно быть сертифицировано. Или не продаваться.



Лодки лагеря не соответствовали. Надо заметить, что только инструктора лагеря имеют международные права судоводителей и являются экспертами в этой области. А ни прокурор, ни госпожа Старшова, да и никто из господ проверяющих и понятия не имеют, на каких лодках дети могут ходить, а на каких нет. Ибо не отличат шпангоута от стрингера. Даже не знают, что это такое.

В аптечках не было необходимых лекарств. В лагере был врач, то есть дипломированный специалист, обладающий правом назначать лекарства, уколы и даже делать операции. Именно этот врач и собирал аптечки в соответствии с тем, что полагает необходимым назначить в тех или иных случаях. Комиссия однозначно не имела права диктовать врачу, как лечить детей. А то ведь вполне могли предложить закупить в Москве кровати для лежачих больных и построить на острове микробольницу.

Нет смысла разбирать все глупости, нарисованные проверкой. По факту к походу применили нормы для лагеря с каменными корпусами, оборудованной электроплитами столовой и паровым отоплением. Конечно, он не соответствовал. И никогда соответствовать не будет.

Если требуется что-то закрыть, повод найдётся всегда. Смысл же остаётся прежним – подлость. По отношению к детям. Их лишили любимого лагеря. Им испортили лето. Их напугали. Их допрашивали. Они почти неделю видели, как взрослые, облечённые властью люди совершали свою подлость, совершали откровенно, цинично, не стесняясь, уверенные в своей полной безнаказанности.

Но хотелось бы поговорить о другом. О самих уполномоченных.

Когда речь заходит о правах ребёнка, происходит страшное явление. Оно называется объективация. Детей рассматривают не как живых людей, а как объект, вещь, собственность. Так в своё время поступали с рабами. Потом с крепостными. Они были не субъектами, а объектами права. Как говорят в Одессе, это две большие разницы.

Что такое право? Это сокращение от понятия «право выбора». У человека есть права, если он может выбирать. Например, человек может верить в бога или быть атеистом. Это называется правом на свободу совести.

Когда за человека решают другие, то он лишается прав. Ребёнок достаточно бесправен, так как за него многое решают родители. Однако в нормальной семье с детьми как минимум советуются. Таким образом, права ребёнка частично осуществляют родители. Государство может вмешаться, например, в том случае, когда родители – алкаши. И передать права сотрудникам опёки. И только.

В походе родители передают свои права руководителю. Он отвечает за жизнь, здоровье и благополучие детей. Своей головой, между прочим. А вот госпожа Старшова и прочие уважаемые господа из комиссии за детей не отвечают. Они в данном случае – люди посторонние. И они это понимали.

Потому сделали противозаконный ход. Заявили, что доверенности от родителей написаны не по форме. А потому якобы недействительны. Но тут есть одна проблемка. Закон не регламентирует форму доверенности. А признать доверенность недействительной может только суд.

Лагерь по закону закрыть не так просто. Прокуратура должна издать постановление. Это постановление может быть обжаловано в суд. Однако никто законным путём не пошел. И это ещё раз демонстрирует, что всё было откровенной подлостью.

На Белом море попытались закрыть лагерь против воли детей и против категорического желания родителей. То есть грубо нарушили их права. Превратили детишек в расходный материал отчетности. Это гнусно. И особенно гнусно, что возглавлял всю компанию Уполномоченный по правам ребёнка.

А ещё на острове работает местная фирма, которая вывозит на рыбалку богатеньких туристов. И детишки по соседству им явно ни к чему. Кстати, турфирма нигде не зарегистрирована. Зато своя и делится, наверно. Потому у СанПинов и прокуроров к ней никаких вопросов. Все вопросы к детям…

Есть у Владислава Петровича замечательный роман «Дагги-Тиц». Там чиновники выбрасывают на улицу детский клуб, так как подвальчик срочно потребовался местному бизнесмену под кафушку. Понятно, дети с этим не согласны, и тогда против руководителя фабрикуют уголовное дело. Бросают в тюрьму, где он погибает. А что же дети? А дети взрывают негодяя. Взрывают ценой своей жизни. Ибо не могут жить и дышать, пока эта мразь ходит по земле.

А наша история? Руководитель лагеря Денис Орлов арестован. Крутится уголовное дело. Ничего не напоминает?

Кстати, Крапивин уже сказал своё слово. Что ребята из «Золото Белого моря» настоящие герои. Именно о таких он писал свои книги.

А ещё он писал о чиновниках. О тех, кому любая живая работа с детьми поперёк горла. О тех, кто превращает ребятишек в расходный материал. Для своей карьеры. Для своих нечистых интересов.

Ибо подлость по отношению к детям не может быть законной. Нигде и никогда. Особенно, когда в ней участвует Уполномоченный по правам ребёнка…

Здесь возникает резонный вопрос. А нужны ли вообще эти многочисленные уполномоченные? По своей сути, те же чиновники, которым на детей глубоко начхать. Да и что это за такой удивительный общественный институт, который не защищает ребёнка, а лишает его последних жалких прав? Известно, что при советском строе реальных прав у детей было в разы больше. Они были стократ более самостоятельными и ответственными. И никто на ребёнка не смотрел как на вещь или собственность. И как на субстрат для политических и карьерных игр.

И потому трудно не согласится с карельским депутатом Ларисой Степановой: «Возникает вопрос: нужен ли нам такой институт по защите прав детей, который по факту выступает адвокатом исполнительной власти? Когда назначали Старшову, Худилайнен сравнил ее с пантерой, которая за права детей любого порвет. Что ж, может быть, и действительно пантера, только вот объект своей защиты она явно перепутала».

Скажите, а почему правами детей не может заниматься просто Уполномоченный по правам человека? Дети, они что – уже и не люди?