Вспомнила, как когда-то в холодном, дождливом июне работала в лагере воспитателем. Взяла себе в вожатые трёх подростков — дочь Элю, племянницу Янку и ученицу Катю. Было им тогда по 14 лет.
В отряде 40 с чем-то детей от семи до десяти, лагерь только что купленный какой-то фирмой — старый советский лагерь — но мы этого не знали.
Кругом лес, тучи комаров, на дорожках гипсовые пионеры с отбитыми руками и носами, но некоторые ещё с горнами — жуткое зрелище. Однорукий пионер с горном и с дырой вместо носа; белая девочка присела и смотрит на своё ампутированное запястье (там должна была быть рука с книгой) — в общем, весь этот апокалипсический парад инвалидов завершал весёлый каменный коричневый олень. Он бодро поднимал рога в небо и трубил пионерские песни. Пионеров дети побаивались, на олене сидели всем отрядом — даже на рогах. Олень был несокрушим...
