1 Есть один страшный случай, который можно найти почти во всех книгах по социальной психологии. Во время немецкой оккупации в еврейское поселение прислали человека, предупредившего – на завтрашний день назначена акция уничтожения. Жители знали, что уже были расстреляны две соседние деревни, при этом не щадили даже детей. Информатор предложил людям бежать этой же ночью, но они отказались. Они заявили, что не верят. На другой день всех расстреляли.
Это пример того, как иррациональна наша психика, когда мы сталкиваемся с серьезной опасностью. Мы превращаемся в страусов, спрятавших голову в песок.
Наше общество технологично, у нас есть медицина, образование, нет голода. И при этом мы вымираем, вымираем настолько стремительно, что современным молодым людям возможно доведётся увидеть не только закат России, но и таких гигантов, как США и Европа. Причина проста – детей рожается гораздо меньше, чем умирает взрослых.
Этот процесс при наличии сильной армии и мощного оружия мог бы длиться долго. Но коренное население вытесняют мигранты. В ближайшее время нас ждут бунты, революции, и прочий радости, пока новые народы будут захватывать власть и территории.
Об угрозе неминуемой гибели стоил бы кричать во весь голос, но… вокруг тишина. Политики живут по принципу – после нас хоть потоп. Но остальные-то почему молчат?
В чем причина нашей гибели? Уж точно не в экономике или образовании, здесь всё нормально. Вероятно, в культуре. Одно африканское племя проживало на берегу океана, бухта кишела рыбой, крабами, моллюсками – короче всем тем, что в любой европейской стране признано деликатесом. Однако традиции племени запрещали есть «продукты моря». В один ужасный день вся дичь из лесов исчезла, а засуха истребила съедобные растения. Племя вымерло от голода, еда из моря им была омерзительна, а есть ее считалось постыдным…
Это яркий пример, как культура может вести к гибели целые народы. Если его мало, то вспомните Великую Римскую Империю, от которой сейчас остались только камни.
Наша современная культура совсем нехороша, причем главная ее болезнь – как раз те самые семейные ценности, которыми нас грузят на полную катушку. Она настолько нехороша, что если срочно не заняться ее лечением, нас не останется. Однако, чтобы увидеть, в чем болезнь, стоило бы сначала поговорить о культурах более биологически естественных, то есть первобытных.
Самым удивительным феноменом первобытной культуры стало открытие странного обычая, по которому ребёнок лет с семи мог свободно поменять родителей. Причём это делал именно сам ребёнок, а не взрослые. Маргарет Мид рассказывает, как «мальчик, Нагуэль, вообще отстранился от своих родителей и в возрасте семи лет, отчаявшийся, жалкий, отправился на поиски других родителей…».
Когда мы говорим о семейных ценностях, всегда стоит помнить, что семья – отнюдь не норма, а лишь временный феномен культуры. Есть моногамные виды животных, например, пингвины, чайки, гиббоны. У них не существует сообщества, каждая семья – конкурент и враг другой. Взрослые особи при строго моногамной организации размножения убивают и даже пожирают чужих детёнышей. Джеральд Даррелл трогательно повествует о голодающем пингвинёнке, который пытался полакомится в соседней семье. Как только родители опознали нахлебника, он получил массу болезненных клевков в свою тощую попу и летел прочь кубарем. Это моногамия , ребята, при котором любой ребёнок может рассчитывать только на собственных родителей. От других же минимум получает по башке. Моногамия, увы, ведет к законченному эгоизму во благо семьи собственной и агрессии по отношению к семье чужой.
К счастью, мы не моногамы, а социальные животные. Поэтому наши инстинкты нельзя сломать до конца, всё же мы, как правило, не пожираем соседских детёнышей и даже способны, совсем как шимпанзе, усыновлять сирот. Однако же это наше слабенькое христианское сострадание очень далеко от того, что можно наблюдать в племенах − там сирот нет вовсе, причем почти половина детей не живет со своими биологическими папами и мамами.
Семья появляется с того момента, как возникло сельское хозяйство, закрепившее собственность на землю. Охотники-собиратели жили иначе. Да, у них было нечто, напоминающее наши семейные отношения, но всё же их «семья» имела настолько мало общего с современной, что вряд ли стоит даже такие союзы называть браком.
У «дикарей» всё иначе. Ребенок – не просто полноправный член общества. Всех мужчин он зовёт папа, женщин мама. Он доверяет любым взрослым. Как пишет Маргарет Мид, туземные дети абсолютно доверяют всем взрослым:
«Будьте с ним ласковы в течение получаса, и маленький арапеш последует за вами куда угодно. Приученный считать весь мир вполне безопасным местом для прогулок, он беззаботно последует за всяким, кто пощекочет ему животик или почешет его вечно зудящую спинку. Дети перекатываются по земле от одного дружески расположенного взрослого к другому, усаживаясь рядом с тем, кто обратит на них внимание.»
Лет до семи ребятишки растут с мамой в группе женщин, но потом переходят под опеку мужчин в мужской дом. Здесь из них будут готовить воинов и охотников. Здесь они научаться настоящей мужской дружбе, верности, отваге, умению терпеть боль и лишения.
Наши семейные ценности навязаны нашей конкретной культурой, а не являются биологическим естеством. Более того, эти ценности разительно отличаются от народа к народу, от государства к государству.
Вот несколько мифов, которые стоило бы развенчать, так как они наносят непоправимый урон обществу.
Ребёнок-ангел, nice baby. Это типично американская идеология, гласящая, что дети приходят в мир чистыми и непорочными, солнечными небесными ангелочками. Взросление в таком ключе – не более, чем приобщения к порокам и мерзостям, растление и разврат. Соответственно и любой взрослый автоматически – растлитель, от которого ангелочка следует беречь. Для сравнения, в здоровом обществе взрослый рассматривается как идеал для подражания, как человек, у которого ребёнок должен учиться всему.
Идеология ангелов совершенно ошибочна. Как показало шведское исследование, всего 4(!) ребенка из ста действительно хороши – щедры, добры, сострадательны. Зато целых 13 из той же сотни от рождения – подонки, конченные эгоисты, садисты, негодяи (вырастая, они обычно становятся политиками). Остается 83% не слишком хороших, но и не слишком плохих детей. Которых стоило бы воспитывать. Но тут возникает вторая проблема.
Семейное воспитание. Американцы полагают, что именно семья должна вложить в ребенка всё, сформировать его нравственность и моральные ценности. К сожалению, это не так. Как показали исследования психологов, семья не воспитывает вовсе. Во-первых, родители уделяют детям очень мало времени. Даже на детских семейных праздниках после коротенького общего торжества, дети утусовываются куда-нибудь на второй этаж, пока взрослые радостно поглощают внизу спиртное. А если кто-нибудь из взрослых решит пообщаться и поиграть с детишками, его быстренько спровадят в тюряжку за педофилию.
Кроме того, как только ребенок достигает начала полового созревания (а это у мальчиков лет в одиннадцать), родители перестают быть авторитетом и примером для подражания. Часто даже наоборот, ребенок старается во всём быть непохожим на папу с мамой и всё делать наоборот. Воспитывать же подростка можно только в неформальном коллективе ровесников, который возглавляет взрослый.
Неформальность автоматически исключает школу и любые платные занятия из системы воспитания. Американских детей никто не воспитывает, их социализируют – школой, улицей, семьей, телевизором, кино, интернетом, иногда книгами. Воспитание предполагает наличие конкретной техники, которой владеет воспитатель. Применение такой техники должно давать совершенно конкретный результат.
Не следует считать, что воспитывают идеологию, нет, задача много проще – ребенок должен научиться элементарным отношениям с людьми, как-то: делиться всем, даже последним, приходить на помощь в беде, быть надёжным другом, уметь терпеть трудности, хорошо работать, не воровать, не халтурить, не быть жестоким и безразличным.
Отец стал еще одной священной коровой семейных ценностей. У ребёнка в семье должен быть отец, с которым мальчик себя идентифицирует, становясь мужчиной. На самом деле ничего хорошего отец ребёнку не привносит. Мы не семейный вид, и наличие взрослых самцов в ближайшем окружении ребенка природой не предусматривалось. Очень часто отец не более, чем доминантный самец, а отношения с сыном – война за лидерство. Конечно, мальчику нужен идеал мужчины, но этот мужчина – вовсе не папа. Во многих племенах таким мужчиной становился брат матери. В других – просто опытный взрослый, которому могло нравится обучать и наставлять ребёнка.
В целом опыт показывает, что дети из неполных семей, выросшие с одной матерью, как правило успешнее своих сверстников, живущих с отцами. Почти всегда отец только мешает, хотя его вклад в семейный бюджет несёт несомненную ценность. Но лучше бы сам отец жил бы где-нибудь в другом месте, а детишек водил в кино по выходным…
«…Факты, приведенные в “Мидлтауне”, подтверждают это, показывая, что очень мало детей желает унаследовать профессии своих отцов. Ребенок представляет себе своего отца как некую непонятную силу, действие которой трудно предвидеть, как своенравного добытчика пропитания, отказывающего иногда в карманных деньгах, почти всегда безразличного члена семейства, старого ворчуна, со смешными для нового поколения идеями…» (М.Мид, «Культура мир детства»)
Конечно, из этого правила есть исключения. Но эти исключения не имеют отношения к классическому отцовству, просто иногда, если отец имеет пристрастие к общению с мальчиками, он может занять нишу постороннего мужчины-наставника, мужчины-идеала, и стать для сына другом и воспитателем.
Любовь до гроба и супружеская верность. Еще один прочный миф с религиозным фундаментом. На самом же деле нормальный брак редко длится больше четырех лет. Раньше, когда семья крестьянина была экономическим союзом, в котором дети рассматривались как работники, девочки по хозяйству и уходу за младенцами, мальчики в поле, было иначе. Но новая экономика ценность такого союза свела к нулю. Соответственно, сейчас даже появилось понятие «последовательная моногамия», когда мужчина образует в течении жизни несколько моногамных семей. Семья как ячейка общества обречена, и пора бы уже подумать, чем её заменить.
«…Развод на Самоа очень прост и неформален: один из супругов, проживающий в семье другого, просто возвращается в свой родительский дом, а отношения считаются “прошедшими”. Моногамия на Самоа очень хрупка, ее часто нарушают и еще чаще совсем от нее отказываются. Но есть и много таких случаев адюльтера, которые едва ли как-нибудь угрожают продолжающимся брачным связям, к примеру, между избегающим брака молодым холостяком и замужней женщиной или между вдовцом и юной девицей. Права на земли своего семейства, которыми обладает женщина, делают ее столь же независимой, как и мужчину. Вот почему на Самоа нет сколько-нибудь длительных браков, в которых одна из сторон действительно несчастна. Небольшая ссора — и женщина уходит к своим родителям, а если супруг не предпринимает примирительных шагов, то каждый из них найдет себе другого партнера.» (М.Мид, "Культура и мир детства")
Старики должны любить старушек. Мы по своей биологии – не геронтофилы, в отличие от шимпанзе, которые всегда предпочитают старую самку молодой. У людей всё наоборот, исследования показали, что самые привлекательные для мужчин – это юные девушки 13-14 лет, и с этим трудно что-то сделать. Против биологии особо не попрешь, даже если очень хочется.
Равенство мужчин и женщин. Очень устойчивый миф от американских феминисток, основная масса которых – маскулинные женщины. Конечно, если женщина похожа на мужика, ей бы хотелось и быть мужчиной во всём – от профессии до любви и секса. Однако мужчины и женщины различаются принципиально не только физической силой и способностью к лактации. У них разный мозг.
В частности, мужчины несравненно сильнее в логике и науке, так как в их мозгу за логику отвечают те самые структуры, что у женщин руководят уходом за младенцами.
Есть и еще много отличий. Женщины теряются в стрессовых ситуациях, а потому не могут быть, например, авиадиспетчерами.
Зато женщины способнее мужчин к языкам и всему, что с языком связано. Женщины талантливее мужчин в литературе и поэзии, это тоже биология мозга.
Женщины любят детей больше, чем мужчины. Эксперименты показывают, что женщины действительно любят СВОИХ маленьких детей гораздо больше, чем мужчины. Однако, чем старше становится ребёнок, тем меньше такое различие. Как пишет Маргарет Мид, у многих аборигенов уже 6-7 летние дети при расставании родителей предпочитают оставаться с отцом. Кстати, там им действительно предоставлен выбор.
Кроме того, женщины гораздо агрессивнее мужчин относятся к чужим детям. Чем старше ребенок, тем сильнее может быть агрессия. Наоборот, многие мужчины к чужим детям могут относится даже лучше, чем к собственным. Это мужской инстинкт воспитания. Если вспомнить Советский Союз, то во многих дворах возникали мужички, чаще пенсионеры, которые помогали пацанам строить модели самолётов, учили ремонтировать мотоциклы и мопеды, создавали дворовые футбольные команды. И мальчишки за такими взрослыми ходили хвостом.
Как полагают американские психологи, самое страшное в их заокеанской цивилизации – именно фактический запрет на неформальную дружбу с посторонними взрослыми. Иметь взрослого друга-наставника – биология любого ребенка. Лишенные возможности получить самое необходимое дети остро страдают, что периодически выливается в стрельбу в одноклассников и родителей, побеги из дома, наркотики, пьянство, грабежи и кражи, самоубийства.
Женщины имеют те же права на образование. К сожалению, есть абсолютно чёткая закономерность – чем выше образование женщины, тем меньше у нее детей. Равенство прав и всеобщее обучение женщин привело к вымиранию. Нам пора уже научиться выращивать детей в пробирках или же вводить запрет на образование для женщин, у которых меньше трёх детей. Либо искать жён где-нибудь в Средней Азии, где о равноправии ничего не известно, а образование близко к нулю. Жена там не имеет права даже сесть за один стол с мужем, зато детей у нее будет не меньше десятка.
Ранний секс и ранние беременности. Конечно, это плохо, но вот проблема – биологически норма начала деторождения в 14-16 лет. Если до 16 лет не родился первенец, то потом женщина уже не ребёнка очень-то и хочет. Всё должно происходить вовремя. А у нас практически все дамы в роддомах значатся как старородящие. Кстати, этот «диагноз» ставится, если девушке есть 25 лет. А в Америке сейчас первые роды приходятся на 28.
Запрет на детскую сексуальность. Наши представления о детской сексуальности, гомосексуальности и педофилии напоминают смесь магии ву-ду и камлания шаманов Аляски. В нашей цивилизации пробуждение сексуальных чувств у детей стало настолько страшным табу, что общество полностью игнорирует детскую сексуальность и связанные с ней проблемы ребёнка. Однако это вовсе не норма, а глубокая патология, или, как любят говорить некоторые извращение. Да, мы все извращенцы, целая гигантская цивилизация христиан, ибо ни у одного другого народа такого не было, нет и не может быть. То, что полоумные христиане придумали назвать "растлением" не более, чем обучение одному из важнейших навыков. Как пишет Маргарет Мид, сравнивая другие мировые культуры с американской: «Но ни в одном из известных обществ не игнорировали этот самый примечательный аспект человеческой природы — преждевременный расцвет сексуального влечения у детей, столь не подготовленных еще для продолжения рода.» Кстати, даже обезьяны учат своих детенышей заниматься сексом.
Не менее забавна идиотия вокруг гомосексуальности. В большинстве естественных культур гомосексуальность была использована во благо воспитания и обучения подростков, и только у нас умудрились дойти до того, что объявить это не только грехом, но и тягчайшим преступлением. Впрочем, традиция христианства вообще полагает секс грязью, а женщину – сосудом дерьма.
Школа. Видимо, уже многим понятно – школа не несёт ребёнку ничего хорошего. Она устроена так, чтобы вызвать ненависть к знаниям, выработать устойчивый условный рефлекс, что познание мира – дикая скука. Сломать позже уже готовый рефлекс не удаётся, и только некоторым детям удаётся противостоять этому конвейеру по производству моральных калек.
Думаю, что список мифов и легенд, которые нам пытается навязать современная культура, можно продолжить. Но дело не в этом.
Что для русского хорошо, для немца смерть. Чужая культура всегда смертельный яд для культуры собственной. Достаточно вспомнить, во что превратилась Африка после нашествия европейцев. Россия же вообще потеряла свою культуру дважды – тысячелетняя имперская была истреблена большевиками, советская же приказала долго жить в перестройку.
Самой ядовитой, я бы даже сказал, смертельно ядовитой для всех народов мира стала именно культура американская. Те общества, которые этот яд приняли, погибают в страшных муках. Нет, не подумайте, что я русофил и американофоб. Я люблю Америку, я воспитан на американской литературе и американских фильмах. В Америке великолепная наука, например.
Но факт есть факт. Американская культура может быть, подходит для самих американцев, имеющих высший балл по шкале индивидуализма. Но она не подходит другим народам. И успешными остались лишь те, что не впустили к себе в кровь этот экстракт из идей американских пуритан-обывателей. Например, Япония и Китай.
Если мы хотим жить, то должны научиться противостоять пропагандистам и проводникам американской идеологии. Это особенно сложно, ведь, как и положено «шпионам», они громко кричат про исконные ценности и «православный русский мир», а Обаму называют не иначе, как чмо. Как же их отличить? Но об этом в следующей статье, которую я назову с юморком – например: «Как отличить просто идиота от настоящего американского агента?»
