Эту статью удалили с сайта генпрокуратуры, но позабыли уничтожить ее PDA версию. Поэтому предлагаем ознакомиться с интересными фактами без ссылки на первоисточник...

Фридинский Сергей Николаевич

Сегодня никого не удивишь огромным количеством бездомных детей-попрошаек, без дела и днем и ночью слоняющихся подростков, малолетних бомжей, чей адрес не город, не улица, а вся страна. Криминальные сводки ежедневно информируют общество: бандиты и уголовники все чаще относятся к возрастной категории 'до 16 и младше'. А общество, как кажется, не реагирует. Сколько в России беспризорных и безнадзорных детей и кто они? Какие меры предпринимаются для решения проблемы, принявшей сегодня масштабы национальной болезни? Мягок или жесток Уголовный кодекс по отношению к несовершеннолетним преступникам? На эти и другие вопросы отвечает сегодняшний гость - заместитель Генерального прокурора РФ Сергей Николаевич Фридинский.

- Сергей Николаевич, обычно говорят: у нас в стране нет беспризорных детей, есть только безнадзорные. Не могли бы вы объяснить, в чем отличие детей беспризорных от безнадзорных.

- Такое определение достаточно четко прописано в Законе "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", который был принят в 1999 году. В соответствии с этим законом безнадзорный - это несовершеннолетний, контроль за поведением которого отсутствует вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по его воспитанию, обучению или содержанию со стороны родителей или иных законных представителей либо должностных лиц. А беспризорный - это тот же безнадзорный, не имеющий места жительства или места пребывания.

- Существует ли какая-нибудь статистика, сколько у нас в стране и тех и других? В первую очередь беспризорных, конечно.

- Дело в том, что общие цифры статистики весьма относительны в силу того, что единого банка данных у нас, к сожалению, нет. А все статистические данные, имеющиеся в отдельных министерствах (например, в министерствах образования, культуры или внутренних дел), содержат сведения только о тех категориях, учет которых в части возложен на них соответствующими методическими рекомендациями или инструкциями в этих министерствах. Поэтому эти сведения далеко не отражают реального положения дел. И все-таки, исходя из сводных цифр этой статистики, мы апеллируем количеством примерно 1, 5 - около 2 миллионов беспризорных и безнадзорных. Это по учетам, а фактически эта цифра приближается к 4 миллионам. Такая ситуация, конечно, и мы это должны определенно сказать, никуда не годится, поэтому создание банка данных - это один из первостепенных вопросов, которые Генеральная прокуратура ставит перед министерствами уже в течение нескольких лет.

- Какова роль Генеральной прокуратуры как органа надзора за исполнением законности в борьбе с этой болезнью общества?

- К сожалению, за последние несколько лет это явление действительно превратилось в настоящую болезнь для общества. Поэтому начиная примерно с 2000 года после принятия закона "Об основах профилактики беспризорности и безнадзорности" прокуроры и соответствующие службы занимаются этим вопросом систематически. Результаты работы таковы, что о них стоит говорить. Приведу вам лишь несколько примеров. За 2004-й и первый квартал 2005 года прокурорами внесено более 5 тысяч документов прокурорского реагирования на те безобразия, которые были выявлены в ходе проверок. Возбуждено около 2 тысяч уголовных дел, связанных с нарушением этого закона. Сотни должностных лиц учреждений, служб, министерств и ведомств по требованию прокуроров привлечены к ответственности за допущенные нарушения. По результатам проведенных мероприятий отремонтированы десятки детских учреждений, увеличены ассигнования (которые порой сводятся к 20 процентам от потребного!) на финансирование этих учреждений и программ, разработанных в самих же субъектах. В 16 регионах РФ прокурорами инициировано принятие законов, касающихся регламентации этих вопросов на местах.

- В советское время, скажем до 1991 года, какое было положение в этом вопросе? Для сравнения.

- Если сравнивать, то, наверное, нужно сказать, что количество беспризорных и безнадзорных детей росло практически ежегодно и в советский период, и тем более в постсоветский. А катастрофических показателей мы достигли к концу 90-х годов, и, безусловно, распад СССР, политическая и экономическая ситуация, которая складывалась в течение нескольких последующих лет, сыграли в этом значительную роль. И сейчас мы вынуждены говорить о том, что количество беспризорных и безнадзорных детей превышает даже послевоенные цифры.

- Что кардинально может изменить создание банка данных беспризорных и безнадзорных детей, о котором вы упомянули? Допустим, отловили парня или девочку, записали фамилию, имя, отчество (если они скажут вам правильно), внесли в банк данных. Что дальше?

- Нужно, наверное, начать не с этого. У нас кроме беспризорных и безнадзорных существует еще достаточно много понятий, по которым ведется учет этих детей. У нас есть дети-сироты, дети, оставшиеся без попечения родителей, воспитывающиеся в неблагополучных семьях, дети, которые имели приводы в милицию, несовершеннолетние, уже привлекавшиеся к уголовной ответственности, дети, задержанные за бродяжничество, содержащиеся в приютах или интернатных учреждениях. То есть юридический статус всех этих детей разный, поэтому для того, чтобы сначала говорить о банке данных, должны быть четко разработаны критерии и категории детей, которые будут стоять там на учете. Ведь ребенок может совершенно случайно попасть в отделение милиции в силу стечения каких-то обстоятельств. Мы против того, чтобы он сразу автоматически ставился на учет как неблагополучный или безнадзорный. Такого быть не должно. Первоначальные критерии этого учета должны быть определены четко. Например, три привода в милицию - тогда человек ставится на учет. А может, и четыре-пять или один привод - в зависимости от ситуации. Мы против того, чтобы просто выставлять статистические палочки и делать показатели. Ведь ежегодно только органами внутренних дел доставляются примерно 200 тысяч несовершеннолетних за различные правонарушения в те или иные органы - в комиссии по делам несовершеннолетних, в отделы соцобеспечения и так далее. Но это не значит, что все они должны автоматически попасть на учет. С каждым ребенком нужно сначала разобраться, и только потом определиться, что с ним делать.

- Вы упомянули детскую преступность. Но ведь общество еще обеспокоено такой реалией, как детская организованная преступность, когда подростки 14-15 лет организуются в группировки, допустим, по национальному признаку "Бей кавказцев" или "Бей вьетнамцев", они вооружены, и со стороны кажется, что никто ими особо не занимается.

- Из подростковых преступных группировок наибольшую известность получили так называемые скинхеды. Есть еще фашиствующие группировки, однако если говорить чисто внешне, то эти группы для статистики преступности в обществе не создают больших показателей. Они создают массовость, зрелищность беспорядков - это да, они оказывают губительное воздействие на окружающих, и на детей в первую очередь, но с точки зрения статистических показателей они погоды не делают. Основная часть детской преступности скрыта от большинства людей, она не на глазах, эти преступления совершаются там, где на детей люди меньше всего обращают внимание. А между тем за два последних года только детская преступность возросла на 10 процентов - сегодня совершается примерно 150 тысяч преступлений в год.

- Какие самые распространенные преступления совершают дети и какого возраста?

- Практически весь спектр преступлений и начиная, к сожалению, уже с 7-9 лет. На сегодняшний день, конечно, больше всего беспокоят преступления тяжкие и особо тяжкие. Совершается значительное количество убийств, насильственных преступлений. Растет преступность среди малолетних детей, не достигших возраста привлечения к уголовной ответственности, и преступлении таких совершается в год до 100 тысяч. То есть 150 тысяч преступлений совершаются несовершеннолетними, которые могут привлекаться к уголовной ответственности, и еще почти 100 тысяч - не достигшими возраста уголовной ответственности.

- Очень часто дети попадают в места не столь отдаленные за не столь очевидные или сомнительные по большому счету преступления, а на зоне их воспитанием занимаются уже совсем другие учителя. Как вы считаете, Уголовный кодекс не слишком жесткий для детей?

- Этот вопрос, конечно, для полемики, особенно с учетом гуманизации законодательства. Но мне бы хотелось в этой связи сказать о другом. Дело в том, что у нас не так много несовершеннолетних, которые, как вы говорите, за первую же провинность сразу привлекаются к уголовной ответственности и попадают в колонии. Это больше редкость, чем правило. Во-первых, потому что наказание для них законом ограничено и оно гораздо ниже ответственности, предусмотренной для совершеннолетних. Во-вторых, возраст привлечения к уголовной ответственности определен законом. В-третьих, уголовно-процессуальным законом предусмотрен особый порядок досудебного производства по уголовным делам и по материалам в отношении несовершеннолетних, в том числе в законе содержится требование о том, что сначала должны быть использованы максимально меры воспитательного характера и только потом наступает уголовная ответственность. В-четвертых, существуют особый порядок и судебного производства и разного рода ограничения, связанные с мерой наказания. Например, за совершение особо тяжкого преступления в отличие от взрослого несовершеннолетний не может получить срок лишения свободы более 10 лет. В специальные воспитательные учреждения можно поместить на срок не более 3 лет. Большая редкость, когда подросток попадает в колонию, как вы говорите, с первого раза, допустим, за кражу. У нас чаще по 10-12 краж совершают, и то их за это не привлекают к уголовной ответственности, потому что сначала исчерпываются все другие методы воздействия. Значительная часть этих преступлений совершается и несовершеннолетними с отклонениями психики, количество их тоже растет. Эти лица, естественно, не направляются для отбытия наказания, а направляются на лечение, и фактически как таковой ответственности они за свои преступления не несут.

- Какова должна быть роль общественных организаций в воспитании подрастающего поколения?

- Что касается общественности, то одна из главных причин того, что мы сейчас имеем, и, следовательно, главных проблем, - это равнодушие. На наших бродяжек и попрошаек на вокзалах и в аэропортах уже просто никто не обращает внимания. А вы посмотрите, что происходит в общеобразовательных учреждениях с преподавательским составом! Разве много сейчас можно увидеть истинно заинтересованных людей? В прошлом году правоохранительные органы на территории России провели операцию "Образование" в высших и профессиональных образовательных учреждениях. Интересовали два основных вопроса - взяточничество и нецелевое расходование бюджетных средств в сфере образования. В течение двух месяцев выявили три с половиной тысячи преступлений и возбудили две с половиной тысячи уголовных дел.

- Против кого?

- Против значительного количества руководящего состава - деканов, профессоров, доцентов и просто преподавателей. Ущерба выявили на 16 с лишним миллионов рублей. Поэтому, когда анализируешь такую массу преступлений и количество людей их совершивших, становится не по себе. Скажите, разве можно после 20 эпизодов получения взяток со студентов добросовестно относиться к их обучению?! На мой взгляд, это несовместимые вещи. Скажу еще одну страшную вещь: из 2 тысяч 475 уголовных дел, возбужденных по результатам этой операции, 150 дел возбуждено в отношении руководителей учебных заведений, приемных комиссий и их заместителей. Это говорит о достаточно больших масштабах распространения этих преступлений.

- И последний вопрос: как вы считаете, какую роль могла бы играть религия в нашей стране в воспитании детей?

- Я думаю, что любая религия в первую очередь воспитывает, по крайней мере, ее предназначение - воспитывать добротой. И заповеди явное свидетельство тому. Но, к сожалению, мы вынуждены говорить и о том (и это не только у нас в стране, но и во всем мире), что все происходящее с точки зрения террора и насилия связано тоже с религией, и в частности с распространением экстремистских течений в ней. А что касается детей и религии, я убежден, что в целом в проблеме воспитания детей религия дает больше положительного.