0 Есть театры, а есть детские театры. Но есть еще такие театры, где на сцене играют дети. Не самодеятельность, не детская студия, а настоящий профессиональный театр, но с детьми-актерами. Зритель, поглощенный представлением, редко задумывается, что происходит за кулисами. Давайте заглянем туда с помощью одного юного таланта.



В каждом театре есть свои звезды, самые одаренные, на которых во многом держится спектакль. У нас такой звездочкой был Пашка, «мальчик из подворотни», тяжелое детство, курево с семи лет, пара за парой, прогул на прогуле…

Помнится, играли мы для конкурсного городского жюри. В спектакле Пашке досталась роль самое то – школьный двоечник, хулиган и бездельник. После спектакля жюри проводит со взрослыми разбор полетов.

«Хороший спектакль, но есть одно но. Хулигана у вас играет очень интеллигентный мальчик, это сразу заметно, и ему трудно войти в образ…» На этих словах маститой тетеньки дверь приоткрылась, Пашка просунулся, залез в помойное ведро, выудил оттуда бычок и радостно отправился смолить на улицу…

Были мы на гастролях по российской глубинке. Пашка шикарен в роли старого Морского Волка. После спектакля, как обычно, выходит перетянуться. У крыльца – толпа влюбленных деревенских девочек. «Мальчик, а мальчик, позови Волка, пожалуйста!» «Он сейчас занят!» - гордо заявляет Паша, выкидывает бычок и скрывается за дверью. Вот что значит сила перевоплощения.



Играли мы Снежную Королеву по замечательной пьесе Шварца. У нашего гениального режиссера была идея, что каждый актер выступает обязательно в двух ролях. Все бы ничего, мне, например, достался король и разбойник. Но вот Кею пришлось несладко, он по совместительству был Принцем. Картины шли подряд, так что на переодевание всего 30 секунд. Пашенька влетал за кулисы весь в поту, поднимал руки… Ждали его трое. Я отвечал за нижнюю часть костюма. Моя задача была сдернуть с него штаны и втряхнуть в прицевские панталоны. Десять секунд по часам. Гольфы, туфли – обувкой занималась Герда. Еще 10 секунд. Маленькая Разбойница одевала пашкину верхнюю часть… 30 секунд, и на сцене появляется принц…

На премьеру подсунули нам восьмиклашек. Более страшного зала я не видел за всю жизнь. Они орали, отпускали шуточки, руководили актерами. И все же удалось их заразить спектаклем. По сказке Кей целует снежную королеву и его сердце превращается в ледышку. И вот в самый пиковый момент, когда взятый на «слабо» Кей идет к королеве, из зала дикий вопль «Не целуй! Не целуй!! Не целуй… Дурааак!!!».



Спектаклей без накладок не бывает. Самый ужасный сон в моей жизни – что я на сцене и забыл слова своей роли. Просыпаюсь в холодном поту…

Был у нас один выездной спектакль на новый год – для малышей. Оказалось, что забыли шпаги. А ведь в пьесе, если помните, есть замечательная сцена – Сказочник целится в Советника из пистолета, Советник восклицает: «Сказочник, вы забыли положить на полку порох!» – и они хватаются за шпаги. А шпаг то нет…

«Сказочник, вы забыли положить на полку порох…» «Э, нет, Советник, я сегодня оччень хорошо зарядил пистолет!»

Но это было только начало.

Во время смены декораций на сцене клали веревку, которой Маленькая Разбойница привязывает Герду. Веревку положили, но у Советника (он же главный режиссер) случился провал памяти – уходя со сцены он видит бесхозную веревку и уносит ее за кулисы. Что делать? С замиранием сердца смотрим как развивается действие. Не выскочишь, не передашь злополучный реквизит. Вот доходит и до веревки, и властным голосом Маленькая Разбойница отдает приказ «Веревку мне!». Веревка вылетает из-за кулис, метко брошенная рукой Кея-Принца.



Но апогей случается дальше. Атаманша замечталась и вообще забыла выйти на сцену, чтобы вовремя пресечь побег Сказочника и Герды. Я играю разбойника, я на сцене, но разбойник мой нем – у него по режиссерской задумке отрезан язык. Все предыдущее действие я только мычал…

На реплику Сказочника «Я просто побрился, Атаманша!», с диким кавказским акцентом и мычанием говорю слова «Тыэ и нос чо-ли побрыл?»

Тут влетает на сцену запыхавшаяся Атаманша, которую судорожно выпихнули из-за кулис. Она должна дать мне пистолет и сказать «Застрели его!», однако в спешке пистолет забыт...

«Пойду-ка я за пистолетом схожу!» «Ниче, Атэманшэ я эво и ножэм зарэжу!»

Зрители так ничего и не заметили. Мастерство – это вовсе не игра без накладок. Это такая импровизация, чтобы накладок никто не увидел…