0 Мои сверстники хорошо его помнят. Самый звездный мальчик Советского Союза, солист Большого детского хора Всесоюзного радио и Центрального телевидения Сережа Парамонов...

фото Сережи Парамонова В 1972 году веселого десятилетнего мальчугана в самый знаменитый хор страны привела мама. Очень быстро Сережа становится солистом и к нему приходит поистине всенародная слава. Его, как это у нас принято, сравнивают с Робертино Лоретти. Гастроли по России и зарубежью, записи на телевидении, концерты в самых престижных залах. Он знаком со всей творческой элитой тех времен, члены правительства аплодируют ему и жмут руку. Конечно, ему было не легко. Постоянные репетиции, поездки. Сережа рассказывал, что ему все время приходилось "держать марку" примерного пионера. Хорошо учиться, уступать бабушкам место в автобусе, не хулиганить на переменах. Шутка ли - на него равнялась вся страна!



Из публикации в газете "МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ" июнь 1995 г.

Корреспондент Анна Рыбина

Первые концерты Сережа Парамонов давал под окнами своего ''сталинского'' дома, во дворе которого на лавочках собирались аккуратные бабушки с накрашенными губами и дедушки, надевавшие галстуки даже на прогулку, - старая московская интеллигенция. Сережин дед был под стать остальным и всегда брал с собой ''в свет'' двухлетнего внука. Сценой Парамоновым служила детская песочница. Тогда он считал себя лучшим, а лет через пятнадцать после первого дебюта уже взрослый Сергей Парамонов увидел в передаче ''Это было, было, было…'' коротко стриженого мальчика в пионерском галстуке. Смотрел и сам себе удивлялся: ''Вроде и пел-то хорошо, но ведь не Робертино Лоретти же. И чем только купил?''

МАЛЕНЬКИЙ СОЛИСТ БОЛЬШОГО ХОРА

Так пришла известность, а вместе с ней и "звездная болезнь''. По словам Парамонова сегодняшнего, последняя была непродолжительная и отрицательно на неокрепшем детском организме не сказывалась. Когда стали узнавать в метро, приходил домой в восторге и рассказывал маме. Когда начал появляться на экране, звонил всем родственникам и предупреждал, чтоб обязательно включали телевизор. А потом перестал обращать на.это все внимание.



К славе быстро привыкаешь. Сижу, например, играю в железную дорогу (очень любил я это дело, с гастролей привозил родственникам жвачку, зажигалки, а все остальные деньги тратил на паровозики, вагончики, стрелочки), мама спрашивает: ''Сережа, а не ты по радио поешь?'' – ''Вроде я'', – и дальше играть. ''А когда записался-то?'' – ''Да было, мам…'' Правда, известность помогала. Учителя в школе снисходительно относились: работает парень, ну что теперь?

А ребятам из детского хора действительно приходилось вкалывать, иногда даже летних каникул для них как бы не существовало. Если удавалось вырваться на дачу – был просто праздник. Но зачастую уже через день приходилось возвращаться в Москву: срочно требовалось что-то записать на радио, где-нибудь выступить. Слова учились буквально в переходе метро. Еще одна сложность для тогдашнего Сережи Парамонова – имидж (нынешними словами говоря ) Хорошего Мальчика, который нужно было постоянно поддерживать. Плохих-то по телевизору не показывают! –

Едешь в метро после репетиции, а все вокруг: ''Ой, Сережа Парамонов!'' улыбаться приходилось – отличник, пионер, бабушкам место всегда уступает. Знали бы эти люди, как я вел себя на гастролях… Помню, в Чехословакии тамошние ребята меня все время спрашивали: ''Серьежа, почему у тебя такой маленький чубчик?'' А я им как заправский диссидент отвечал, что нам большой носить не положено – мешает отдавать пионерский салют.

*****

Все кончилось в один день, когда в 14 лет у Сережи сломался голос. Пережить эту трагедию мальчик так и не смог. В один день он лишился всего - любимого дела, друзей, славы, гастролей, знаменитого руководителя. Он возненавидел свое солнечное детство и всю жизнь пытался о нем забыть. "Тот мальчик для меня умер", - говорил Сережа. Жизнь у Сережи не сложилась. В 1998 году, на 37 году жизни он умер.

Вот отрывок из его последнего интервью газете Экспресс-газете ( корреспондент Руслан Игнатьев):

... Сам Леонид Ильич Брежнев, царство ему небесное, рукоплескал мне. Тогда везде и всюду от меня ждали «Голубой вагон», «Улыбку», «Песенку крокодила Гены»... И вдруг появляется в моем репертуаре совершенно иное - «Просьба» Пахмутовой: «Раненая птица в руки не давалась...» Вещь очень серьезная. Я боялся, как ее публика примет. А тут еще Виктор Попов говорит: мол, Александра Пахмутова и Роберт Рождественский написали эту песню специально для тебя. Верилось с трудом, как эти великие поверили в меня. Представляете, что со мной творилось? То свое выступление я никогда не забуду...



- Что же тогда случилось?

- Как сейчас помню, концерт проходил 17 мая 1975 года в Колонном зале Дома союзов. Это был творческий вечер поэта Роберта Рождественского. Пел я тогда четыре песни и как раз в «Просьбе» пустил «петуха». Я обалдел. Дирижер Юрий Васильевич Силантьев - великий человек - говорит: «Иди кланяйся». Я передвигался по сцене, словно кукла. Потом убежал и целый день гулял по Москве, Красной площади. Меня долго искали.

- Как восприняли зрители твое выступление?

- Были в шоке. Не потому. что дал «петуха», - оказалось, они этого не заметили, - просто после «Улыбки» и «Голубого вагона» «Просьба» стала для них, да и для меня настоящим откровением. И я благодарен и Пахмутовой, и Рождественскому за это. Вот тогда-то во мне и произошла переоценка ценностей.

- Большой детский хор Центрального телевидения и Всесоюзного радио в то время был одним из самых популярных и престижных в Советском Союзе. Ты, пожалуй, считался лучшим его солистом. За что же тебя выгнали?

- Официальная причина - мутация голоса.

- Ты тяжело переживал свой уход из хора?

- Очень тяжело. Продолжал по инерции ходить на репетиции. В качестве зрителя. Весь мой репертуар передали другому солисту - Виталику Николаеву. Когда я сидел в зале, меня каждый раз душили слезы. Однажды. услышал, как Николаев поет "Просьбу" Пахмутовой и Рождественского, я расплакался. Что же получается? Эти великие люди специально для меня написали песню, а теперь ее исполняет кто-то другой. Виталика я тогда просто возненавидел и хотел набить ему морду. Во мне кипела злость. Потом понял, что дверку-то нужно закрыть и навсегда распрощаться с юностью нежной. Тогда тот мальчик для меня и умер. Ему было 14 лет.

*****

В его детской судьбе остается много недосказанного. Когда и почему он ушел из хора? Никто из тогдашних ребят этого не помнит. Не заметили. Что значит - "выгнали"? И что такое - официальная причина отчисления? Значит, была и неофициальная?

В то время руководитель хора знаменитый Виктор Попов был дирежором в хоре мальчиков при Московской Консерватории. А там была старшая группа, где Сережа мог продолжать петь еще несколько лет. Почему Попов не устроил Сережу туда? Вряд ли Сережа отказался, он бы пошел куда угодно.

Виктор Попов о Сереже:

Вы знаете, почему песенка крокодила Гены вдруг стала всемирно известной, не только у нас в стране, а всемирно? Прежде всего, потому что ее совершенно удивительно спел Сережа Парамонов. Это маленький мальчик, солист моего хора, Большого детского хора радио и телевидения. И когда Сережа Парамонов спел эту песню, она вдруг зазвучала удивительно искренне, точно, и абсолютно было понятно, что мальчик поет, выражая свои чувства.

Где Вы были, Виктор Сергеевич, когда Сережа переживал свою трагедию? Зачем "Раненую птицу" дали петь Виталику? Все-таки, если песня написана специально для Сережи, это что-то значит. Виталик так и не смог заменить Сережу - не смотря на чистый, красивый голос не было у него Сережиного обаяния и индивидуальности. Потом были и другие солисты - Дима Голов, Дима Викторов. Хорошие ребята, любимые публикой. Но никто из них не стал впоследствии музыкантом, судьбы их неизвестны.



Говорили, что Сережа стал жертвой "звездной болезни". Сомневаюсь... Думается, что он столкнулся с равнодушием именно тех людей, которым доверял больше всего. С равнодушием как взрослых, так и ребят. Его использовали, а потом, за ненадобностью, попросту выбросили. Человеку, далекому от искусства, трудно представить, что значит для артиста лишиться сцены. Взрослые - и те не выдерживают.

Глядя на современных "эстрадных звездочек", я невольно вспоминаю Сережу, и становится страшно. У них-то еще все впереди...

Андрей РАДИЩЕВ

Прощайте, скалистые горы


Товарищ время


Я верю только мечтам