...проще говоря, мы пытались показать, что подлинное педагогическое новаторство всегда связано с утопией, с представлением о другом мире, который смогут заселить те дети, которых мы учим и воспитываем, где им будет интересно и комфортно, где они смогут реализовать себя. Эта связь педагогики и образовательной политики с утопией есть всегда, во всех странах. Но в СССР была парадоксальная ситуация: государство все права на утопию присвоило себе, поэтому любая частная утопия была своего рода партизанским действием. Последствия этого расхождения между государственной идеологией и педагогикой мы наблюдаем до сих пор.
Мария Львовна, какой аудитории адресована эта книга? Какой эффект вы ожидаете от её публикации?
Когда мы обсуждали возможных адресатов этой книги, то думали о трёх профессиональных группах: во-первых, об историках, занимающихся советским периодом, во-вторых, о практикующих педагогах, наконец, в-третьих, об историках педагогики и образования. Я полагаю, что задача любого исторического исследования — дать новый взгляд на какой-то исторический феномен. А будет ли оно менять что-то в представлениях читателей об окружающей их социальной действительности, во многом зависит от того, что сами читатели будут искать в такой книге...
